Картер Браун - Том 13. Пуля дум-дум [Тело. Жертва. Пуля дум-дум. Бархатная лисица]

— Как раз все очень понятно, Тэрри, — ласково заверил я. — Итак, пришел Джиперс, и они оба ушли. Что дальше?

— Ну, Стив вернулся примерно через час — и в очень хорошем настроении… это было сразу видно по тому, как он завалил меня на… — Тэрри смутилась и на мгновение прикрыла глаза. — Потом Стив сказал, что ему нужно отлучиться на пару часов, но до полуночи он вернется, и мы еще успеем пораньше лечь в постель.

Я посмотрел на часы: десять пятнадцать.

— И куда он отправился?

Тэрри упрямо сжала губы.

— Не знаю.

— Я ведь могу подождать здесь, пока он вернется, моя милая. — Я холодно улыбнулся ей. — Вы этого хотите? Хотите, чтобы я застрелил его прямо у вас на глазах? Мне бы хотелось взять его живым, но он наверняка выхватит свою пушку. И тогда здесь начнут свистеть пули, которые могут попасть и в вас!

Тэрри снова задрожала, и бледно-голубой нейлон ее пижамки словно вздуло порывом ветра.

— Вы… вы шутите? — еле слышно прошептала она.

— Неужели вы думаете, что я пришел сюда с пистолетом, чтобы пошутить? Не забывайте, что я коп, — грозно напомнил я.

— Но… — Тэрри с трудом проглотила слюну. — А как же Джиперс? Что будет, если этот громила обнаружит вас здесь?

— С Джиперсом покончено! — сердито проворчал я. — Я — в целях самозащиты — убил его меньше часа назад. Ваш дружок разыскивается за убийство, а также торговлю наркотиками и еще… но, по-моему, и этого вполне достаточно, а?

Стоило лишь на секунду взглянуть на ее лицо, чтобы понять — хватает и даже с избытком. Тэрри крепко зажмурилась, и ее щеки тотчас приобрели нездоровый серовато-зеленый цвет.

— Что же мне делать? — беспомощно воскликнула она. Теперь в ней впервые заговорил инстинкт самосохранения, мешающий женщинам принести себя в жертву ради своего покровителя.

— Скажите, где он, не то проведете всю ночь в тюрьме, — пообещал я.

— Он сказал, что ему нужно к старику Пэйсу по неотложному делу, — прошептала Тэрри. — Он должен быть там.

— Да, вот еще что, — вспомнил я. — В ночь убийства Вирджинии Мередит Стив действительно был дома?

— Я не виновата, — сказала она плачущим голосом, который подействовал на мои нервы сильнее, чем выстрел из пушки 38-го калибра. — Стив пригрозил, что, если я не подтвержу этого, он отдаст меня Джиперсу и… и тот вдоволь поиздевается надо мной, потому что именно этим… он обожает заниматься с женщинами!

— Значит, той ночью дома его не было? — не отставал я, желая окончательно убедиться в своем предположении.

— Он вернулся под самое утро. Когда Стив вошел, я проснулась, и он стал кричать на меня!

— Ну спасибо, — поблагодарил я и одним глотком допил остаток виски.

Я уже почти дошел до двери, когда мне в голову пришла запоздалая мысль. Повернувшись к блондинке, которая ни жива ни мертва по-прежнему сидела забившись в угол диванчика, я обнаружил, что за последние пять минут с ней произошли разительные перемены. Тэрри теперь мало походила на сногсшибательную блондинку; ее формы казались весьма перезрелыми, а сама она — весьма потасканной. Если бы ее выставили на распродаже, как подержанную машину, то продавец, конечно, мог бы заверить вас, что она побывала в руках лишь у одного владельца — маленького, пожилого джентльмена, который заводил ее не чаще раза в месяц, чтобы только проверить, в порядке ли двигатель; но даже беглого взгляда было бы достаточно, чтобы определить, что на счетчике у нее не меньше шестидесяти тысяч миль.

— Если хотите угодить на пять лет за решетку, — холодно произнес я, — позвоните Пэйсу и предупредите Стива, что я приходил к вам.

— Я не стану звонить! — испуганно воскликнула она. — Обещаю вам!

— Если вы передумаете, то пять лет — ваши. Я вам тоже обещаю, — пригрозил я.

— Мне плевать на него, — твердо заявила Тэрри. — Он сам во всем виноват, так пусть получает по заслугам! Я беспокоюсь только о себе!

Широко распахнув глаза, она с мольбой посмотрела на меня.

— Что теперь будет со мной, лейтенант? — жалобно прошептала Тэрри, отчего у меня даже защемило в груди. — Что меня ждет?

— Кто ж знает? — Пожав плечами, я направился к лифту.

Когда входная дверь медленно распахнулась, мне в голову пришла совершенно невероятная мысль, будто старикашка Пэйс внезапно пришел к заключению, что деньги в этом мире больше ничего не значат, и завел себе дворецкого. Наверное, его возили на один из тех голливудских аукционов, где распродают реквизиты из старых фильмов, и там он приобрел себе по сходной цене списанного вурдалака, но когда, вернувшись домой, решил подыскать ему новое применение, с ним оказалось немало хлопот. Очевидно, этот вурдалак играл эпизодические роли во всех фильмах ужасов Бориса Карлоффа и Белы Лугоша[17] и ничего лучшего попросту не умел. Вот по этой самой причине он и открыл дверь с пушкой в руке.

Признаться по правде, меня просто взяла оторопь. Еще бы — передо мной возникло массивное, приземистое туловище, а на том месте, где, по идее, должна была находиться голова хоть с каким-то подобием человеческого лица, я не увидел ничего! Хуже того, в этом вурдалаке я улавливал что-то смутно знакомое, словно когда-то где-то мы с ним уже встречались. Но где? Может, в моих кошмарах? От этой мысли меня пробрала нервная дрожь, и тут вурдалак шагнул из сумрака неосвещенного холла на свет крыльца.

— Эй, лейтенант! — проревел знакомый сиплый голос. — Почему вы не сказали, что это вы? — Сержант Полник смущенно сунул револьвер в кобуру и сделал вид, что не только не собирался направлять на меня свою пушку, но что у него ее вообще никогда не было.

— Я не знал, что шериф прислал тебя сюда, — с облегчением произнес я. — Кто в доме?

— Старик, его секретарша — помните, та дамочка с застывшей физиономией? — стараясь загладить неловкость полезной информацией, сообщил Полник. — И еще сиделка. Она как раз пытается сейчас заставить старого хрыча принять лекарство и лечь в постель… и еще у него в гостях этот жуткий тип, как его…

— Олбард? — подсказал я.

— Это у него такая фамилия? — с удивлением спросил Полник. — Я знаю только, что она начинается на «ол».

Взяв его за руку, я осторожно втолкнул сержанта в коридор.

— Я хочу, чтобы ты пошел и сообщил им, что это была патрульная машина с обычной проверкой, — тихо произнес я. — И постарайся расположиться как можно ближе к Олбарду, но так, чтобы он ничего не заподозрил.

— Слушаюсь, лейтенант, — хрипло шепнул Полник. — Но ведь я не обязан при этом проникаться к нему дружескими чувствами?

— Ни в коем случае, сержант! — горячо заверил его я. — Просто стань к нему как можно ближе, чтобы, когда я появлюсь там через пару минут, помешать ему выкинуть что-нибудь эдакое, понятно?

— Эге! Ну и урод! — презрительно фыркнул Полник. — Я еще понимаю, если у парня едет крыша, когда в комнату входит задастая бабенка… но делать это, когда в комнату входите вы, лейтенант?! Он что, совсем ненормальный?

— У Олбарда масса серьезных проблем, и я рад, что ты так быстро вошел в курс дела, сержант, — мрачно подтвердил я.

— Да уж. — Он согласно покачал головой. — Я сразу об этом догадался, лейтенант. Знаете, всякие такие мелочи… например, когда я называл его «Ол», он как-то странно поглядывал на меня!

— Ты молодец, — одобрил я. — В общем, будь к нему поближе, хорошо?

— Как прикажете, лейтенант, — пробормотал Полник. — Но должен вас предупредить, если этот недоумок что-нибудь учудит, я тут же врежу ему как следует.

И Полник, растворившись в сумраке коридора, направился к гостиной, а я, переждав невероятно долгие шестьдесят секунд, последовал за ним.

В стороне от всей компании, поближе к окну, сидела Карэн Донуорт. Лицо ее выражало полное безразличие, однако, судя по некоторым признакам, она находилась в очень напряженном состоянии. Старикашка Пэйс, как обычно, покоился в своем кресле-каталке — высохшая мумия, освещенная мягким желтым светом лампы с абажуром, отчего кожа на его морщинистом лице походила на древний, очень тонкий пергамент, готовый, казалось, лопнуть в любой момент. Напротив него, на краешке дивана, примостился Стив Олбард. Лицо его выглядело настолько довольным, что, разговаривая со стариком, он с трудом сдерживал ухмылку. А сразу за Олбардом стоял сержант Полник, с увлечением разглядывавший толстенный том, похожий на ежегодное издание «Наших пернатых друзей» за 1897 год.

Бесшумно ступая по толстому ковру, я вошел в гостиную, дошел до середины комнаты и только тогда был замечен Олбардом, случайно поднявшим на меня глаза.

— Здравствуйте, мистер Олбард, — вежливо поздоровался я. — Как нынче идут дела с импортом и распространением героина?

На какую-то долю секунды в его глазах с тяжелыми веками отразилось полнейшее недоумение: правильно ли он расслышал мои слова? — но через мгновение уже опомнился. С невероятным проворством Олбард вскочил с дивана, одновременно засунув руку во внутренний карман пиджака, и молниеносно вынимая ее обратно, но уже с пистолетом. Ствол проделал почти половину дуги, которую ему необходимо было пройти, чтобы нацелиться на меня, когда тяжелый том, со свистом рассекая воздух, обрушился на запястье Олбарда. Тот вскрикнул от боли, и выпавший из рук пистолет шлепнулся на пол. Полник бросил книгу, нагнулся через спинку дивана и огромной ручищей схватил Олбарда за плечо. Толстые пальцы сомкнулись, и Олбард легко, как затычка в бочку, впечатался в диван, снова оказавшись в сидячем положении.